Пресса 31 октября. Советский Спорт. Интервью Владимира Кондры

Олимпийский чемпион и легендарный наставник — о новаторской подаче, сравнениях с Пеле и жёстком конфликте в сборной СССР

Список побед и заслуг выдающегося российского тренера Владимира КОНДРЫ не поддаётся осознанию. В качестве волейболиста он выиграл весь комплект олимпийских медалей, два Кубка мира и пять (!) чемпионатов Европы.

А в роли наставника сборных СССР и России различных возрастов собрал аж 16 медалей различного достоинства.

Через его сильные руки прошли несколько поколений лучших волейболистов нашей страны. В честь Дня тренера, традиционно отмечаемого в России 30 октября, мы с большим удовольствием поговорили с выдающимся специалистом о его невероятной карьере. И пользуясь случаем, ещё раз поздравляем с праздником, Легенда!

«БЫЛО МОРЕ КРОВИ, МЕДСЕСТРА ЕДВА НЕ УПАЛА В ОБМОРОК»

— Известно, что у вас были успехи и в настольном теннисе. Как же так получилось, что вы остановили свой выбор на волейболе?

— Всё из-за несчастного случая. Действительно, в детстве я занимался настольным теннисом, был чуть ли не чемпионом Сочи, всех обыгрывал. Но на первенстве школы в финальной игре получил травму – порезал правую руку о стекло, в результате чего получил разрыв сухожилий. Это было ужасно, крови было море, медсестра едва не упала в обморок. Меня прооперировали, зашили сухожилия. В результате после продолжительного периода реабилитации пальцы перестали работать как надо. Мне сказали, что нужно заниматься либо волейболом, либо баскетболом, чтобы рука развивалась после операции. Волейболом тоже увлекался, у учительницы физкультуры муж был волейболистом. Она и отправила меня к нему в детскую спортивную школу. Я был маленького роста, но подвижный и игровой. С 12 лет играл в Сочи, участвовал в соревнованиях. После окончания школы позвали в серьёзную команду. В 1971 году на Спартакиаде народов Советского Союза выступал за ростовский СКА, и мы одержали победу над сборной Москвы, которая практически приравнивалась к сборной СССР. По сути, в 20 лет я расстрелял московскую команду. Весь зал смотрел на меня, все говорили: «Пойдём смотреть на Кондру». Так и началась серьёзная профессиональная карьера спортсмена, которая продлилась до 1983 года.

— Подачу в прыжке, которая сейчас является неотъемлемой частью волейбола, ввели именно вы. Как именно вы начали её практиковать?

— Скажу честно – не сам придумал подавать в прыжке, а подсмотрел. Мы были на Кубке мира в Японии. Только приехали, опробовали зал. Перед нами тренировались китайцы, а мы разминались за шторой, чтобы не терять время и выйти на площадку сразу с мячами. Мы подглядывали за ними, а они в конце тренировки отрабатывали подачу. Смотрю, один китаец подавал так. Это было что-то похожее на прыжок. Все удивились, можно ли вообще так делать? Но никто не запрещал. Я запомнил, приехал с командой домой и начал на тренировках отрабатывать такую подачу. У меня был мощный планер, поэтому тренер говорил: «Кончай дурью маяться! У тебя такой планер, что ты тут придумываешь? Брось ты эту ерунду!» Я ответил, что буду пробовать и подавать, пока не запретят, а если будет разрешено, то через год весь мир так будет делать. Так и получилось. Я хорошо подготовился и попробовал на официальной игре. Из-за выбитого пальца сидел в запасе, а выпустили меня специально на подачу, и потом об этом так и писали: «Удивил всех подачей, которая напоминает нападающий удар с задней линии»; «Поразил всех новшеством»; «Новинка Кондры». Потом кто-то начал тоже так подавать, и потихоньку так стал весь мир делать. Кто-то мне сказал, что нужно было запатентовать такую подачу, был бы сейчас мультимиллиардером. Получилось так, что официально я был первым. Конечно, не хочу присваивать всё себе, ведь я тоже подсмотрел, но в официальной игре я был первым.

«ДЕЛО ДОШЛО ДО ДРАКИ, АЖ ЗУБЫ ВЫЛЕТАЛИ»

— Французские СМИ во время вашей работы с их сборной сравнивали вас с легендарным футболистом Пеле и приписывали вам бразильский темперамент.

— Конечно, любому человеку такое сравнение было бы приятно. В Париже получилось так, что меня единогласно выбрали лучшим игроком. Я и правда показал невероятную игру. Когда объявляли мою фамилию, весь зал вставал и аплодировал. На самом деле это слова нашего великого тренера Платонова, а не высказывания журналистов. На итоговой конференции он сказал, что сравнил бы меня с волейбольным Пеле, с тех пор и пошло. Сейчас я играю за ветеранов в клубе ФСБ. Играл с Николаем Патрушевым (секретарь Совета безопасности РФ – прим. ред.), с другими заслуженными людьми. Уже не хочется себя с кем-то сравнивать, наигрался. Даже когда выступал за ветеранов, около половины зрителей приходили смотреть на Кондру, а тренеры отправляли подопечных, чтобы они брали пример. Это, конечно, очень приятно. Сейчас мне нравится работать со студентами. Уже натренировал все возможные сборные мира, а ребята меня заряжают невероятными эмоциями.

— В командных видах спорта без конфликтов не бывает. Вспомните самый запоминающийся эпизод в вашей карьере.

— Это была Олимпиада в Монреале в 1976 году, на которой мы заняли второе место. Каждую игру обыгрывали всех по 3:0. Поляки в каждом матче еле-еле одерживали верх со счётом 3:2, но в финале обыграли нас 3:2. Тогда вице-президентом федерации был Чесноков, который в своё время был у меня в ЦСКА – капитан сборной СССР, олимпийский чемпион. Он мог повлиять на то, какой судья будет работать на финальном матче, так сказать, выбрать не врага. Поставили китайца с американским гражданством. В четвёртой партии была спорная ситуация. Очко должны были присудить нам, а судья отдал его полякам. За всю Олимпиаду мы проиграли лишь три партии, и те – в финале. Конечно, для команды это было невероятное эмоциональное потрясение, трагедия. В раздевалке начались разборки, дело дошло до драки, аж зубы вылетали. Все были на эмоциях, винили друг друга, такое поражение очень сложно понять и принять. Для меня это была вторая Олимпиада. На первой получил бронзу, на этой – серебро. На московской нас бойкотировали. Было непонятно, есть ли у меня вообще шанс стать олимпийским чемпионом, ведь там уже и возраст подкрадывался. Тогда в 30 лет игрок уже был стариком. Хорошо, что московская Олимпиада не сорвалась. Мы прекрасно выступили и стали победителями. При этом в 1980 году волейбол был одним из немногих видов спорта, в котором, несмотря на бойкот, участвовали ведущие восемь команд планеты. Это была полноценная Олимпиада, мы не просто обыграли Занзибар и стали чемпионами, всё было заслуженно.

«ПЕРВЫМ ТРЕНЕРОМ СБОРНОЙ БЫЛ КОММЕРСАНТ»

— Как вы пришли в профессию тренера?

— После завершения спортивной карьеры меня позвали тренировать юношескую сборную СССР, потом молодёжь, далее основную сборную Советского Союза и России. Так потихонечку и стал заслуженным тренером России и СССР, в качестве наставника прошёл две Олимпиады. Формально был вторым тренером, но по факту всю работу выполнял именно я. Первым был тренер-коммерсант – у него были деньги, и он говорил, что любит волейбол. По сути получалось так, что он просто сидел на лавочке и просил советы либо слышал, как я говорю: «Надо сделать замену», и повторял то же самое. Он не провёл ни одной тренировки. Просто не знал, как это делать. Позднее пригласили тренировать сборную Франции, а в 1990-е уехал в греческий «Олимпиакос», с которым выиграл Лигу чемпионов. Фанаты на руках носили. Также тренировал сборную Казахстана. Там слабый чемпионат, в котором играли всего пять-шесть команд. В отборочных играх получилось так, что со сборной победил Южную Корею, благодаря чему мы попали на первенство мира. Это был большой успех. Позднее уже вернулся в Россию.

— Во время работы за рубежом у вас были трудности с языком?

— Нет, мне было легко работать, потому что хорошо знаю языки: английский, французский, немного греческий. Когда ехал работать, специально учил язык, чтобы общаться с людьми. Конечно, не в совершенстве, но чтобы хотя бы можно было объяснить что-то, достучаться до игрока. Это обязательно в нашей работе. В душе было очень приятно, что представлял нашу страну за рубежом. В «Олимпиакосе» такие фанаты были… Выходишь с командой на заполненный десятитысячный стадион, а они все кричат твою фамилию, встают, аплодируют. Невероятные ощущения. На машине едешь, заходишь в магазин, все узнают, очень приятно.

— Почему всё-таки вернулись в Россию? Не было мыслей остаться за границей и продолжать там свою тренерскую карьеру?

— Многие задавали этот вопрос. У меня достаточно знакомых, живущих в других странах. Меня никогда туда не тянуло. Я патриот, плюс всю жизнь жил в лучших городах России. Я коренной сочинец. Считаю, что это лучший южный город мира, хотя был даже в Каннах и многих других местах. Это моя родина, весь город меня знает.

«С ДЕВУШКАМИ РАБОТАТЬ ИНТЕРЕСНЕЕ»

— В 2012 году вы взяли паузу в работе, а потом возобновили карьеру тренера уже со студентами. Почему не вернулись в профи?

— Приходит время, начинаешь уставать. Международная федерация попросила, чтобы я в Лозанне представлял Россию. Я проводил всевозможные совещания по всему миру, делал мастер-классы. Они мне сдавали экзамены, без моей подписи тренеры не имели права работать на международном уровне. В какой-то момент наездился. Рядом со мной жила первый заместитель спортивного комплекса РАНХиГС. Она попросила помочь создать волейбольную команду в университете. У меня как раз был перерыв на два месяца, и я ответил: «Давай я приду и за два месяца сделаю тебе команду».Провели набор, сделали команду. После этого меня позвали на работу, и я подумал, что, действительно хватит уже мотаться всю жизнь – жена дома не видит, сам не понял, как дети успели появиться. Проснулся и понял – надоело. Сначала на годик контракт заключили. А мне удобно, семь минут пешком от дома. Так и получилось, что вот уже 12 лет работаю в студенческом спорте.

— Не было ли у вас мыслей пойти работать тренером в спортивную школу, создавать новое поколение чемпионов?

— Конечно, были и мысли, и много предложений пойти тренировать ребят в спортивных школах. Но решил, что буду рад консультировать, но не тренировать. Когда нужно, проведу мастер-класс, подскажу, а на постоянной основе уже не хотелось.Может быть, если бы пошёл, завёлся бы. Тот же РАНХиГС – дело случая. Просто так получилось, что завёлся, понравилось, и это стало моей отдушиной.

— Вы успели поработать и с мужскими, и с женскими командами. Почувствовали ли разницу? С кем вам сложнее работать и почему?

— Изначально было много предложений тренировать женские сборные – и в России, и за рубежом за хорошие деньги. Но жена сказала: «Только через мой труп. Только не женская команда. Ты у меня слишком сентиментальный». Сейчас в студенческом спорте работаю с девушками и могу сказать, что тренировать их мне нравится больше, чем мальчиков. Девочки совсем другие. Плюс вижу свою дочку, её внимание ко мне, заботу. Вот сын – бизнесмен, пару слов скажет, и его не видно. А дочь всегда рядом. Так и с университетской женской сборной – никогда не скажешь им грубого слова, сами девочки очень хорошие, с ними приятно работать. Пацаны часто бывают шкодными. Просто так получилось, что я большой специалист именно в мужском волейболе – долгое время в нём работал, знаю менталитет. А девочки – загадочные личности. Никогда не знаешь, как к ним отнестись, что сказать. Даже в своём возрасте до сих пор изучаю, как правильно донести мысль до спортсменки, чтобы она улучшила игру и поведение в коллективе. Часто замечаю, что девушки делятся на коалиции. У ребят всё корректно – либо сразу кулаками махаться, либо прямо обсудить. У девочек своя линия, которая мне очень интересна. Когда действительно получается найти подход, становлюсь счастливым, что спортсменка раскрылась, играет.

«ТЯЖЕЛО, КОГДА КТО-ТО ИЗ РОДИТЕЛЕЙ ИЗВЕСТНЕЙШИЙ СПОРТСМЕН»

— Под вашим началом в Сочи организуют турниры для студенческих команд. Многие называют их лучшими в жизни.

— Один из моих воспитанников из молодёжной сборной России переехал в Сочи, стал бизнесменом. Именно он придумал открытый Кубок Сочи имени своего тренера – Владимира Григорьевича Кондры. Сделал он это под мой день рождения, к 16 ноября. Участвовали не только мужские и женские сочинские команды, но и из Ростова, Краснодара, Симферополя, Дагестана. Мы туда приезжали со студенческой командой, жили в прекрасных условиях на берегу моря. Приходило множество болельщиков, устраивали много различных активностей. Все с нетерпением ждали эти соревнования. Многие ребята, даже те, кто выпустился, до сих пор вспоминают этот турнир. В последние пару лет в связи с тяжёлой ситуацией прекратили его проводить. Точнее, соревнования устраивают, но уже в закрытом формате – по выходным в течение трёх-четырёх месяцев только с сочинскими командами. Честно говоря, мне уже и самому сложновато, начинаю переживать, что могу не уследить за всеми ребятами. Кто-то ведь может сорваться и поехать куда-то, не предупредив меня. 30 человек – и я один, мне отвечать за всех. Но всё равно каждый год предлагают возобновить этот турнир. Возможно, в следующем году удастся всё устроить, планы есть.

— Хотели бы, чтобы ваши дети тоже стали профессиональными спортсменами?

— Честно говоря, никогда не хотел. Мой старший сын всегда переживал, пошёл заниматься волейболом в спортивную школу. Я его везде брал на соревнования, возил с собой. Но в итоге он мне сказал: «Пап, я так не могу. Как не идёт игра, кто-то подойдёт и скажет, что это, конечно, не уровень отца. Меня это так достало, я завязал». Понимаю, что это и вправду тяжело. Когда кто-то из родителей известнейший спортсмен, ребёнка постоянно сравнивают.

— Вы и в 72 года находитесь в отличной физической форме. В чём секрет?

— На самом деле, всё просто. Я никогда не курил, изредка по праздникам могу выпить с женой бокал хорошего шампанского с сытной закуской. По природе у меня, наверное, хорошая дыхалка, никогда с ней не было проблем. Обладаю мощной работоспособностью. Ну и, конечно, само отношение к спорту играет важную роль. Я рано встаю, соблюдаю режим, по утрам бегаю вдоль пляжа. Естественно, тоже устаю, но открывается второе дыхание, которое помогает заниматься и дальше.

Беседовала Элина БУРИНА