Татьяна Сарычева: «Когда выиграл один раз, так хочется выиграть второй!»

Татьяна Сарычева: «Когда выиграл один раз, так хочется выиграть второй!»

7 февраля Татьяне Сарычевой исполнилось 75 лет. В 1968 году она стала самой юной олимпийской чемпионкой на волейбольном турнире – ей было всего 19 лет. Гиви Ахвледиани разглядел в молодой спортсменке московского «Локомотива» большое будущее на блоке – и не ошибся. У наставника сборной СССР был чёткий план по завоеванию золота, и Татьяне Сарычевой в этом плане была отведена одна из ведущих ролей.

В день 75-летия мы побывали в гостях у Татьяны Филипповны, передали ей поздравительную телеграмму от Президента Российской Федерации В.В. Путина. Долго и много говорили, с удовольствием записывая воспоминания легенды. Некоторые из них предлагаем вашему вниманию.

Как обыграть Японию? «Нас могли разбудить ночью и спросить кто и как играет в японской команде, и мы даже во сне могли ответить кто как нападает, где стоит в защите и куда подаёт подачу. Совершенно чётко нас готовили к тому, что подавать японкам нужно только в первую зону, за спину связующему игроку, чтобы их пасующие не могли вести привычную быструю игру. И если кто-то из наших в играх, предшествовавших матчу с Японией подавал в первую зону, его сажали на скамейку – куда угодно, только не в первую».

Каково быть самой молодой в сборной? «Как себя ощущала я? Знаете, в компании с такими девочками, которые были на 10 лет меня старше – уже легендами! Люсей Булдаковой, Люсей Михайловской – была такая атмосфера! И в помине не было дедовщины, были ровные отношения между всеми нами. Наверное, потому что мы совершенно чётко осознавали цель, к которой шли. И понимали, что могли обыграть японок только командой. Не отдельно взятые великие игроки – великая Инна Рыскаль, великая Люся Булдакова, в будущем великая Нина Смолеева, Галя Леонтьева – я до сих пор уверена, что другой такой связки нет! В сборной этого деления на совсем молодых и опытных не было.

Знаете, со сборной Москвы и ЦСКА как было? Дежурный после разминки собирал мячи – вопросов нет. Например, Люся Михайлова дежурила, и могла сказать мне как молодой «Ну-ка, иди мячи собери». А я ей: «Чего это? Ты дежурная, ты и собирай». И мне Мирон Александрович Винер – втык! В сборной Союза такого не было вообще. Думаю, это благодаря и тренерскому штабу – Гиви Александровичу Ахвледиани и Олегу Сергеевичу Чехову, и благодаря человеческим качествам девочек. С огромным уважением отношусь к Люсе Михайловской, которая пахала на износ на площадке, а за ней с огромным уважением ко всем относилась. К Гале Леонтьевой, которую можно было попросить остаться после тренировки попасовать, если что-то не получалось – не было вопросов никаких, она никогда не отказывала. Наверное, поэтому мы и выиграли. Могу ошибаться, у каждого своё мнение».

Про первую Олимпиаду: «В Мехико было тяжело. Но Гиви Александрович нас всегда держал в тонусе. У женщин была отдельная олимпийская деревня, и он всегда перед отбоем стоял у входа и считал, все ли прошли. Он очень ревностно относился ко всему, ко всей команде, но это было и оправдано. Понятно, что Олимпиада – это особенное событие, так много видов спорта, всё интересно и всё хочется посмотреть. Люди разные, всё другое. Но у нас была чёткая дисциплина, чёткое понимание своих действий.

Олег Сергеевич Чехов потом рассказывал. Подошли к нему после нашей игры с Японией болельщики и говорят: «Когда девчонки вышли на площадку, они либо вышли проигрывать, потому что уж слишком спокойные были, либо такие наглые, что были уверены заранее в своей победе». Мы выиграли, но действительно подряд три партии было тяжело, потому что по-настоящему не хватало дыхания».

Про вторую Олимпиаду: Проще ли было в Мюнхене, чем в Мехико? «С точки зрения психологии проще? Не знаю. Когда выиграл один раз, так хочется выиграть второй (смеётся). Было всё равно тяжело. В Мюнхене же произошёл теракт, мимо того корпуса, где всё это случилось, мы каждый день ходили. Решался вопрос о вообще прекращении Олимпиады, это очень нервировало, все переживали. Что касается спортивной составляющей, то в Мюнхене появилось уже больше соперников. Если в Мехико была только команда Японии и немного Чехословакия ещё пыталась что-то сделать, то в 72-м были очень приличные кореянки, и северные, и южные – они сильно добавили, играли быстро. Кубинки начали подрастать. Конкуренция ужесточилась, но основная борьба всё равно была между нами и японками. В Японии, к слову, до сих пор считают, что, если бы не перенесли игру, они бы тогда нас обыграли. Но история сослагательного наклонения не приемлет и не знает».

Еще больше волейбольных историй - на нашем блоге на Sports.ru