Советский спорт «Отсутствие России в мировом волейболе – преступление»

«Советский спорт» позвонил знаменитому волейбольному тренеру Геннадию Васильевичу Паршину, которому в этом году исполнится 86. Он прерывал гегемонию ЦСКА с рижским «Радиотехником», поднимал волейбол в Казахстане и Турции, возглавлял в непростой период сборную СССР, успешно работал в Японии. Не жизнь, а настоящий приключенческий роман.

Паршин – обладатель уникального набора регалий. Уже в 26 лет он получил звание заслуженного тренера Казахской ССР. В 1975-м его признали заслуженным тренером Латвии. А ещё спустя шесть лет – заслуженным тренером Советского Союза, вскоре после того, как он привёл молодёжную сборную к победе на чемпионате мира в Колорадо-Спрингс.

По окончании тренерской карьеры Геннадий Васильевич постоянно проживает в Риге, где его и застал звонок «Советского спорта».

«Вокруг меня – женская команда»

– Вот уже много лет вы живете в Риге. Кто сейчас находится рядом с вами?
– Лет шестнадцать назад возил в Новосибирск сборную Казахстана для участия в Открытом Кубке России. Ещё года два спустя мы провели тренировочный матч в Новогорске с российской сборной. Владимир Алекно пошёл тогда навстречу. С тех пор я в России не был.

– Кто сейчас постоянно находится рядом с вами?
– Моя супруга Евгения. В 2024-м отметили круглую дату – 60 лет совместной жизни. Женя филолог по образованию. Впервые увидел её, когда она выступала за сборную Казахстана по художественной гимнастике… Три года после переезда из Алма-Аты в Ригу я жил один, пока Женя заканчивала учёбу в университете. Потом она последовала за мной, и с тех пор мы неразлучны. Что в Латвии, что в Турции, что в Японии, что опять в Казахстане… А вообще, вокруг меня сейчас собралась целая женская команда. Две дочери, две внучки. Очень символично.

– Почему?
– Так в 1968-м меня уговаривали остаться в Алма-Ате как раз тренировать женщин. Я отказался.

«Решил стать тренером на втором курсе института»

– На тот момент вами уже была подготовлена целая плеяда волейболистов, которые с 1969-го по 1971 год выиграли в составе алма-атинского «Буревестника» чемпионат СССР и два Кубка европейских чемпионов. А как вы стали тренером?
– Мои родители работали в Алма-Ате на Машиностроительном заводе имени Кирова. Его эвакуировали в Казахстан из-под Махачкалы во время войны, когда немцы подошли к Кавказу. Так вот, весь инженерный состав кировского завода прилично играл в волейбол. Тогда-то я, ещё пионером, и полюбил этот вид спорта, хотя до этого пробовал себя в хоккее, водном поло. Особенно нравилось наблюдать за игрой Бориса Николаевича Дмитриева, который потом тренировал меня в юношеской сборной Казахстана.

Моим лучшим другом с первого класса был Жан Саурамбаев. Его отец – знаменитый академик, автор русско-казахского словаря. Родители хотели, чтобы Жан стал филологом, играл на скрипке… А он тоже увлёкся волейболом. Вместе мы сколотили команду детей работников завода. Тренировались в Доме офицеров. Потом поступили в институт физкультуры, за который выступали под руководством Октября Жарылгапова.

Поездка в Ригу на Спартакиаду школьников - память на всю жизнь. Перед соревнованиями нас разместили в Москве, где проходил Фестиваль молодёжи 1957 года. Жили в Лужниках. Смотрели волейбольные матчи команд из стран народной демократии, посещали концерты Поля Робсона и других эстрадных звёзд…
А на втором курсе я окончательно понял, что буду тренировать. Ведь у меня не было данных, как у того же Жана, который впоследствии стал капитаном «Буревестника», попал в сборную Советского Союза. Выше республиканского уровня я как игрок не поднялся бы.

«Подарил Хо Ши Мину фотоальбом»

– И с чего начали?
– Принял руководство «Спартаком» и сборной школьников. На одолженном у Жарылгапова мотороллере объехал Алма-Ату вдоль и поперёк в поисках юных талантов. Набрал три группы. Сам тестировал ребят. Установил прожектора на площадке рядом с домом, в Парке Горького, чтобы можно было тренироваться до позднего вечера.
Именно тогда закладывался фундамент будущих успехов «Буревестника». В главную команду республики спустя годы забрали Олега Антропова, Валерия Астанина, Александра Портного, Амангельды Султанова, Николая Рагозина, братьев Вячеслава и Виталия Шапранов, Вадима Кулакова…  В «Спартаке» они прошли отличную подготовку, выросли в мастеров. А мне в тренировочном процессе огромную поддержку оказывали преподаватели института физкультуры и руководители федерации волейбола Казахстана, её президент Семён Александрович Пак.

Нам даже организовали товарищеские игры с национальной командой Китая, представляете? Примерно в то же время в Алма-Ату с внучкой приезжал сам товарищ Хо Ши Мин. Я лично встречал его у трапа самолета. Сделал тогда много фотографий, подарил лидеру Компартии Вьетнама целый альбом!

 «Ситуация с Черчесовым вызывает удивление»

– Не так давно из футбольной сборной Казахстана уволили Станислава Черчесова. У него постоянно возникали споры с местными журналистами на тему казахского языка. В те времена, о которых вы рассказываете, были такие проблемы?
– Да вы что. У меня в команде играли и русские, и украинцы, и казахи по национальности. Все общались только по-русски. И никто не видел в этом какого-то неуважения… Представьте, если бы великий Гиви Александрович Ахвледиани начал проводить тренировки на грузинском. А он мог. Но много бы он тогда выиграл?.. Кстати, когда я в 2008-м вернулся работать в Алма-Ату, тема языка тоже не поднималась. Ни разу! Казахи прекрасно знают русский. Так что ситуация с Черчесовым вызывает у меня удивление.

– В Казахстане вы обратили на себя внимание, но главных успехов добились уже в Риге, с «Радиотехником». А почему не возглавили «Буревестник»?
– В Алма-Ате меня любили, уважали. Не за красивые же глаза дали заслуженного тренера. Но когда всех моих игроков забрали из «Спартака», я понял, что надо уезжать. Жарылгапов к тому моменту уже доверил «Буревестник» Зангару Джаркешеву и Марату Маденову. Под их руководством потом были выиграны союзное золото и два Кубка европейских чемпионов. Мне в «Буревестнике» в 1968-м места уже не было. Правда, когда ехал в Ригу, все думали: это на два-три месяца. А я задержался там до 1992 года.

«Антропов всегда мог за себя постоять»

– С 1970-го по 1991 год лишь однажды чемпионом СССР по волейболу стал не ЦСКА. Главное воспоминание о легендарном золоте «Радиотехника»-1984?
– Наш самый последний, чемпионский матч с «Динамо» в Лужниках. Середина февраля. Перед игрой неделю жили в гостинице «Спорт» и не могли нормально тренироваться: страна хоронила Андропова. Везде траурная музыка, всё закрыто. Разминались в школьном зале по соседству. И всё-таки победили 3:1.
Конечно, это был огромный успех. Но, знаете, три медали Спартакиады ценю не меньше. Для маленькой Латвии это было что-то невероятное.

– Из Алма-Аты в Ригу за вами спустя несколько лет перебрался только Антропов. С ним в составе были выиграны три Кубка кубков. Потом он долгие годы работал вашим помощником в «Радиотехнике». В 2023-м его не стало…
– Тяжёлая утрата. Олег был мне самым близким по жизни человеком. Помню его ещё мальчишкой, когда он в 13 лет оказался в том самом «Спартаке», с которого начиналась моя тренерская карьера. Великий волейболист. И большая личность. Эрудированный. В Казахстане закончил школу с медалью, в Риге – мединститут. Занимался боксом – всегда мог за себя постоять. Без него и Михаила Россова мне бы, конечно, не удалось выстроить «Радиотехник» 1970-х, когда из команды уже ушли Иван Бугаенков, Станислав Люгайло, Ян Лабуцкас и другие звёзды прошлых лет.

Мы быстро восстановили фирменную для рижан игру с двумя связующими, стали грозой советского и европейского волейбола. А потом Олег уже как тренер помог подготовить новое поколение – победителей Спартакиады СССР 1983 года.

 SHAPE  \* MERGEFORMAT

Олег Антропов и команда «Буревестник» / Источник фото: РИА Новости

«Перед золотом Колорадо-Спрингс пришлось отчислить основного связующего»

– Через ваши руки прошли десятки талантливейших игроков. Кого могли бы назвать самым нереализованным?
– Наверное, большего мог добиться Валерий Астанин. У него были все данные, чтобы стать волейболистом мирового масштаба. Но характер… Помню, играли с одноклубниками в Могилёве, где «Спартак» завоевал золото. Так на разминке Валера дал сопернику через сетку в глаз за то, что тот его чем-то задел. Нас чуть с соревнований не сняли…

В 1966-м Астанина призвали из Алма-Аты в ЦСКА. Там он подрался на тренировке с Эдуардом Сибиряковым… Зато сделал потом блестящую военную карьеру. Дослужился до генерал-лейтенанта, долгие годы курировал все военкоматы РСФСР.

– Важная веха в вашей тренерской карьере – победа со сборной на молодёжном чемпионате мира 1981 года в Колорадо-Спрингс. Что это была за команда? 
– Три человека из Риги - Раймонд Вилде, Юрис Грантиньш, Сергей Буча. Четверо из Ленинграда – Альберт Дилленбург, Сергей Федяев, Владимир Хлыстунов и Виктор Сидельников. Из Эстонии – Ааре Салумаа. С Украины – Сергей Козлюк, Александр Смирнов и Сергей Абрамов. Из Москвы – Александр Иванов и Александр Чёрный, который тогда уже сменил Ташкент на ЦСКА.

В Штаты прилетели за неделю до турнира, чтобы лучше адаптироваться к условиям среднегорья: Колорадо-Спрингс – это же почти два километра над уровнем моря. Помог Гленн Дэвис – глава федерации студенческого спорта США, с которым мы познакомились во время Олимпиады в Москве, где он судил.

Такая подготовка обеспечила нам преимущество над соперниками. Они сыграют одну партию – и умирают, воздух ртом хватают. А мы свежие, всех побеждаем. В финале убрали бразильцев 3:0… Лучшим нападающим признали Вилде, которого я назначил капитаном. Хотя, изначально им был Геннадий Иваненко. Прекрасный связующий, но с режимом не дружил. Пришлось отчислить из команды.

«Блестящую сборную США 1980-х готовили по советским методикам»

– Тогда, в 1981-м, уже чувствовалось, что Штаты вскоре выйдут в лидеры мирового волейбола?
– И близко нет. Через год нашу студенческую сборную пригласили в турне по восьми городам США. И мы не отдали их университетским командам ни одной партии.

– Откуда же взялась сборная США, которая выиграла Олимпиады 1984 и 1988 годов, Кубок мира-1985 и ЧМ-1986?
– Ту команду готовили отдельно. При помощи научных методик. Советских, кстати – главным специалистом там был эстонец. Конечно, немаловажную роль сыграл Даг Бил, который находился над всем процессом – и как тренер сборной США, и как психолог. Думаю, из него получился бы отличный президент ФИВБ.

Ну, и подросло уникальное поколение игроков во главе с Карчем Кираем. Всё сошлось.

– Как думаете, если бы не бойкот, наша сборная победила бы американцев на Играх в Лос-Анджелесе?
– Скорее нет, чем да. Уже тогда поколение Вячеслава Зайцева и Павла Селиванова постепенно начинало сходить, а время новых лидеров ещё не пришло.

«Перед финалом ЧМ-1986 заболел Зайцев, в Сеуле-1988 в зале на 38 минут погас свет»

– И вот в такой непростой момент вы приняли первую сборную…
– После поражения от американцев на Кубке мира 1985 года в Японии мне позвонил сам Вячеслав Алексеевич Платонов. Сказал, что уходит из сборной и будет рекомендовать мою кандидатуру. Мы же были давно знакомы. Часто общались, ещё до того, как я возглавил молодёжную сборную, а он с Юрием Фураевым – взрослую.
Первым испытанием стали Игры доброй воли-1986 в Москве. Финал с американцами продолжался до глубокой ночи. В пятом сете я заменил Зайцева. Но мы победили.

– Однако в финале чемпионата мира того же года Штаты взяли реванш.
– В группе мы опять были сильнее американцев. А перед решающим матчем в «Берси» случилось ЧП – у Зайцева и Савина поднялась температура… Это был серьёзный удар по команде. Как итог – 1:3. 20-тысячный зал в Париже ходил ходуном.

– С таким же счётом через два года американцам был проигран и финал сеульской Олимпиады. Часто вспоминаете тот матч?
– Такое не забудешь… Как и в Париже, первый сет остался за нами. И тут в зале погас свет… Пауза длилась 38 минут. Игроки ушли в раздевалки. На площадке остались только тренеры. Я интересовался у судей, оставят ли в силе счёт стартовой партии… А после перерыва команду словно подменили.

Руководство к тому нашему серебру отнеслось холодно. Сеул же стал триумфом советского спорта. Уже все победили. И баскетболисты, и футболисты, и гандболисты, и волейболистки. А мы, можно сказать, подвели.

«Парад олимпийцев прошагали вместе с Тарпищевым»

– Женский волейбольный финал, в котором наша сборная отыграла у перуанок отставание в две партии, смотрели вживую?
– Конечно. Мы же с Николаем Васильевичем Карполем делили в Сеуле один трёхкомнатный номер. У него в сборной пасовала Ольга Кривошеева из Алма-Аты, которую хорошо знала моя мама. На Олимпиаде все команды поддерживали друг друга. Времени на общение, правда, не хватало. Кроме Карполя, в основном держал связь с Шамилем Анвяровичем Тарпищевым. Вместе шагали на параде во время церемонии открытия. Помню, за четыре часа так вымотались, что легли отдохнуть на травку за рекламными щитами.

– Уже в 1988 году поняли, что из сборной вас попросят?
– А я не считаю 1988-й неудачным годом. До Олимпиады мы выиграли престижнейший турнир с участием 24 сильнейших команд в Италии. Назывался Mondo Volley. В финале 29 мая в день моего рождения разгромили хозяев 3:0. А после Сеула, в ноябре, сборная СССР стала победителем Суперкубка ФИВБ. Американцы привезли туда свой чемпионский состав. И мы обыграли их 3:2.

В обоих случаях меня признавали лучшим тренером мира. Дома до сих пор призы стоят. Большая тарелка из венецианского стекла, 17 кило. Помню, Вилде в салон забрал, чтобы на таможне не разбили. Но ни в Википедии, ни в российских волейбольных справочниках о тех турнирах почему-то ни слова. Хотя, решением Верховного Совета СССР за подписью Горбачёва мне присвоили медаль «За трудовую доблесть». Могу показать удостоверение…

Из сборной я ушёл в 1989 году, после бронзы Кубка мира. Чемпионами тогда стали кубинцы. У нас же продолжалась смена поколений. Молодёжь я начал вводить ещё на чемпионате Европы 1987 года в Бельгии, когда мы без Зайцева и других ветеранов завоевали золото.

«Кузнецов – наш Кирай, только ещё сильнее»

– На том континентальном первенстве взошла звезда Андрея Кузнецова. Где узнали о его гибели в 1994-м?
– В Турции, куда уехал работать после распада СССР. Об автокатастрофе сообщили итальянские знакомые. Страшная трагедия. У Андрея была изумительная пластика. Очень подвижный, умный игрок. Без слабых мест. Наш советский аналог Карча Кирая, только, пожалуй, даже посильнее. Кузнецов мог доминировать в мировом волейболе все 90-е. Когда узнал о случившемся, долго не мог прийти в себя.

– Как вы оказались в Турции? Прямо скажем, не самой волейбольной на тот момент стране.
– Турки помнили меня по 1975 году, когда «Радиотехник» выиграл в Анкаре финал Кубка кубков. Пригласили провести семинар. Месяц обучал 70 местных тренеров и игроков молодёжной сборной. Потом позвал из Риги Михаила Ефимовича Амалина, с которым мы в клубе и сборной внедряли в тренировочный процесс различные научные методы с применением ЭВМ, и задержался в Турции ещё на два месяца… В «Радиотехнике» я уже не работал. Времена наступили непростые. Денег не было. Ведущие волейболисты стремились за рубеж. И тут клуб «Арчелик» предложил контракт на два года. Я согласился.

А потом был «Неташ». Маленький клуб, который только что вышел в суперлигу. У команды появился спонсор – канадско-турецкая фирма. «Неташу» построили гостиницу, зал в старом квартале Стамбула. Каждый день добирался туда 25 километров на машине… Довольно быстро удалось вывести их в лидеры чемпионата. В 1997-м мы играли в финале Кубка ЕКВ, что для клубного турецкого волейбола было грандиозным успехом.

Параллельно я курировал мужскую сборную Турции. Помог сделать команду, которой страна гордилась. Турки отобрались на чемпионат мира, впервые с 1966 года! В Анкаре мне присвоили «Оскара» - приз лучшему тренеру года во всех видах спорта. Нас принимал у себя в резиденции президент Демирель.

«Тетюхин согласился играть у меня в Японии, но Шипулин не отпустил»

– Почему же в 1999-м покинули «Неташ»?
– Спонсор внезапно прекратил финансирование. Такое в Турции в порядке вещей. А мне как раз поступило приглашение из Японии – от легендарного Ясутаки Мацудайры, тренера олимпийских чемпионов Мюнхена-1972. Я наблюдал за его работой ещё в конце 60-х, когда ездил с познавательными целями на чемпионаты мира в Чехословакию и Болгарию. Впоследствии мы часто пересекались в Ленинграде, у Анатолия Эйнгорна, которого Мацудайра считал своим учителем.

Он попросил возглавить клуб «Джапан Тобакко» из Хиросимы, который занимал в чемпионате предпоследнее место и где связующим когда-то был любимый ученик Мацудайры Кацутоси Некода.

Мне предложили хороший контракт. Но сумму я разделил пополам с Антроповым. Изначально должен был лететь в Японию один. Однако взял с собой Олега, узнав, что турки, несмотря на мои рекомендации, отказались назначать его в свою сборную. 

– Быстро привыкли к японской специфике?
– Так я заранее знал, куда ехал. Не раз бывал в Японии со сборной и «Радиотехником». Условия для работы там потрясающие. Уважение к тренеру – максимальное. Я считался вторым человеком в клубе после президента «Джапан Тобакко». Мы выиграли два Кубка Императора и три серебра японской лиги. Мацудайра был очень доволен.

Проблемы возникли, только когда нам с непроверенными медицинскими документами привезли американца Гэбриэла Гарднера. Парень страдал хронической астмой. Его хватало на одну партию – и всё. А в заявке на сезон разрешалось иметь не более одного легионера. До этого-то у меня играли Игорь Шулепов, потом Илья Савельев.
Был, кстати, и вариант с приглашением Сергея Тетюхина.

– Это когда?
– В 2004 году. Серёжа дал предварительное согласие. Но Геннадий Яковлевич Шипулин не отпустил его из «Белогорья».

«В Хиросиме сдружились с Непомнящим»

– Японскую кухню в Хиросиме полюбили?
– Не то слово. И жена тоже. Она объездила всю Японию, хорошо знает страну… А вот язык я не учил. Только какие-то отдельные слова. Не было надобности. Ко мне в клубе сразу приставили двух переводчиков. Один работал в зале, другой помогал в бытовых вопросах. Хорошее было время. В Хиросиме сдружился с Непомнящим. Валерий Кузьмич в 2001 году работал в местном футбольном клубе «Санфрече», приходил на наши матчи.

– Однако в 2008-м вы вернулись в родные пенаты – в Казахстан.
– Это могло произойти на год раньше. Но не все хотели моего возвращения. Поэтому в 2007-м я успел поработать со студенческой сборной Турции, которая выиграла Универсиаду в Бангкоке.

Ну а затем действительно оказался в Алма-Ате, возглавив и сборную, и местный клуб. У меня же в Казахстане жили родители, сестра жены, родная сестра со своим мужем, академиком Эриком Казтаевичем Едыгеновым и их двумя сыновьями – моими любимыми племянниками…

На родину я вернулся по приглашению Нуртая Абыкаевича Абыкаева, который возглавлял федерацию волейбола. Он помнил меня по 1960-м. Абыкаев учился в одной школе с Антроповым, потом занимался у моего тренера Дмитриева, окончил Уральский политехнический институт, выступал за Свердловскую область с Карполем, стал председателем парламента Казахстана, был полномочным послом в Лондоне и Москве. Большой человек.

Считаю, за десять лет мы проделали огромную работу. «Алматы» доходил до финала клубного чемпионата Азии. И сейчас волейбол в Казахстане продолжает развиваться.

«Главная беда нашего волейбола – связующие»

– А как оцениваете перспективы российского волейбола в условиях изоляции?
– То, что волейболистам не дают участвовать в международных соревнованиях, настоящее преступление. Я по этому поводу очень переживаю. Болею. Такие таланты пропадают по вине людей, которые смешали спорт с политикой…

Надеюсь, нас скоро всё-таки вернут. А условия для развития волейбола в стране созданы уникальные. Сколько тренировочных центров, баз построили к чемпионату мира, который ФИВБ так и не дала провести в России в 2022 году.

Российскому волейболу очень повезло, что Валентин Васильевич Жуков в своё время обеспечил приход в федерацию Николая Платоновича Патрушева. Это обеспечило стабильный приток спонсорских денег. Нынешнее руководство в лице Станислава Шевченко, Александра Ярёменко и Владимира Паткина приумножает уже достигнутые успехи.

Мне кажется, даже в СССР конца 80-х не было такого богатого выбора исполнителей, как сейчас в России. Проблема одна – связующие. Как у мужчин, так и у женщин. Чего уж скрывать, выступающий в Казани американец Мика Кристенсон сильно выделается на общем фоне.

Но я надеюсь, ситуация изменится. Связываю большие надежды с Константином Абаевым, который осенью уехал из Новосибирска в «Верону». Талантливый парень. Может, в итальянской лиге, где с пасующими дело обстоит лучше, чем у нас, он прибавит.

«Раз в две недели созваниваемся с Карполем»

– Вы наверняка смотрели матчи Олимпиады в Париже. Ожидали, что Франция выиграет второе мужское волейбольное золото подряд?
– Считаю, на предыдущих Играх в Токио наши должны были дожимать Францию в пятом сете финала. Ну а насчёт парижской Олимпиады… Мне очень сложно давать какие-то оценки. Зрение не позволяет чётко видеть телевизионную картинку.

А вообще, никакого особого секрета в успехах французов нет. Они всегда делали ставку на защиту, компенсируя недостаток атлетизма качественной общей игрой. У них хорошая команда, отличный либеро Женя Гребенников, неплохие «связки». Но я уверен, сборная России сможет их побеждать, когда вернётся.

– Часто сегодня вам звонят из России?
– Регулярно общаемся с Карполем. Где-то раз в две недели. Бывает, созваниваемся с Андреем Воронковым, который играл у меня в «Неташе». С Николаем Анатольевичем Беляевым, который помогал Карполю в сборной СССР. А ещё – с Константином Ушаковым, Русланом Олихвером, Ильёй Савельевым, Борисом Колчиным, Владимиром Паткиным. Реже – с Шамилем Тарпищевым, у которого забот и без меня хватает, с бывшим вице-консулом СССР в Японии Валерием Кистановым, почётным президентом Федерации тенниса России Ярославом Калагурским…

Алексей Безъязычный

Советский спорт