Татьяна Образцова: в Молодёжной лиге – самая жестокая селекция

О том, каково быть женщиной в мужском мире тренерского общества российского волейбола, о вынужденной жёсткости, неизбежности искусственного отбора игроков и важности умения прислушиваться к своим воспитанникам – в большом интервью с Татьяной Образцовой, заслуженным тренером РФ, главным тренером молодёжной команды петербургского «Зенита».

- Татьяна Васильевна, в каком году вы начали свою тренерскую карьеру?

- В 1978 году, в Донецке. Я была ученицей детской спортивной школы №2, куда после травмы и вернулась, начав свою работу тренером. Я мечтала быть тренером почти с пелёнок. Ну как с пелёнок, с седьмого класса. Потому что смотрела на своего первого тренера – Михаила Лавровича Копылова. Ему в этом году будет 87 лет, он до сих пор тренирует девчонок, и я до сих пор по стойке «смирно» стою, когда разговариваю с ним по телефону. Это мой гуру на всю жизнь, не только в волейболе – во всём! Когда я начала заниматься, все его тренировки записывала. Дневник самоконтроля, который до сих пор ведут мои ученики – оттуда, с тех времён. Разве что дневник теперь в электронном виде – иду в ногу со временем.

-  Насколько высок индекс искренности при ведении таких дневников?

- Это хороший вопрос. Действительно, порой приходится некоторым игрокам долго объяснять важность обратной связи. Они иногда не могут подойти ко мне или врачу и сказать: «У меня болит то-то и то-то», «Я сильно устал». Мы много говорим о том, что нужен диалог, что связь должна быть двусторонней. Думаю, сейчас мы добились искренности процентов на 90. Те же Ваня Яковлев, Денис Черейский вели эти дневники. И радовались, когда они заканчивались (смеётся). Сейчас уже получается так, что новенькие пацаны слышат от «старичков»: «Ты давай, пиши, как есть». Потому что это важно в первую очередь для самого игрока. Так мы можем корректировать нагрузку в тренажерном зале, например.

- Давайте вернёмся к началу вашей тренерской карьеры.

- Первые соревнования я проиграла. Из 12 мест заняла 12-е. Причем, как сейчас помню, одну партию проиграли 0:15. У меня были дети 1967-1968 года рождения. Слушайте, вот в Москве на втором туре я встречалась со своим чемпионом страны, полковником полиции Димой Глушко. Это моя первая звёздочка был! Вадик Пивоваров стал чемпионом Европы в 1969-м, он давно в Бельгии живет. Мы общаемся с ним по ватсап, когда у меня плохое настроение, он мне под гитару может песню спеть.

- Когда поступило предложение из России?

- С 1996 года я работаю в России. Сначала «Нефтяник Башкортостана» в Уфе, так раньше «Динамо-Урал» назывался, потом в «Ярославиче» у Сергея Константиновича Шляпникова 8 лет проработала. Потом 4 месяца в Екатеринбурге, три года в Казани. И вот уже почти 15 лет как я работаю в Санкт-Петербурге. Такая историческая география (смеется).

- Есть ли в вашей карьере матч или может быть турнир, от воспоминания о котором у Вас до сих пор замирает сердце?

- Наверное, когда я выиграла Чемпионат Украины. Летний Чемпионат Украины игрался на улице. Я организовала нам сбор в Сухуми, мы туда приехали и увидели, что площадки асфальтовые… Пришлось летом в костюмах тренироваться! Оттуда мы поехали играть чемпионат Украины и выиграли его. Парни 1975 года рождения у меня тогда были.

- Самое яркое, потому что самое первое?

- Да, плюс потому что условия такие тяжелые были подготовки и было настоящее тренерское отчаяние. Что я привезла и куда? Зачем? Что делать? А вообще, если честно, я очень мало турниров выигрывала, очень мало соревнований. У меня как-то больше индивидуально по подготовке игроков получалось. Так вот не сложилось. Я Россию ни разу не выигрывала. Вторая, третья была.

- Получается, что Вы как раз тот самый тренер, который заточен на основную цель в Молодежной лиге, как в проекте, подготовку кадров для взрослых лиг.

- Скорее всего, да.

- Каким своим тренерским достижением, в плане кадров, вы гордитесь особенно?

- Я рада, что у меня есть призеры Олимпийских игр, чемпионы Олимпийских игр, чемпионы Европы. Для меня это, как для любого тренера, очень важно.

- Татьяна Васильевна, помимо того, что Вы тренер, вы - женщина. У женщин всегда особенный эмоциональный фон. Как Вы справляетесь с эмоциями в своей работе?

- Наверное, не всегда это получается. Стараюсь справляться, анализировать, потому что я держу в голове, что они дети, а я - мать и уже бабушка. И если не я их поддержу, то кроме меня их некому поддержать. Потому что рядом близких людей с ними нет. Я стараюсь после игры с парнями не общаться. Волна эмоций уходит, потом мы садимся, разговариваем и я абсолютно по-другому могу выражать свои мысли.

 - Общаюсь с рядом ваших воспитанников и у них частенько проскальзывают фразочки вроде: «Я звонил Татьяне Васильевне», «Я поговорил с Образцовой». Вы со многими своими воспитанниками общаетесь?

- Со многими. Я всегда себя прекрасно чувствую, когда отмечается день тренера! 

- У Вас телефон разряжается?

- Да. Некоторые не звонят, но пишут такие смс-ки как покаяния (смеётся): «Вот я вас не слушал, сопротивлялся, огромное спасибо за то, что вы мне дали. Не только в спорте, но и в жизни», и так далее. Причем вспоминают те люди, чьи фамилии я уже позабыть могла. Даже донецкие парни, уфимские парни. Для тренера, это же очень важно. Конечно, все уже воспринимаю философски. Бывают недопонимания, когда они у тебя тренируются. Они молодые, у них характер, что-то им кажется неправильным, и ты к ним сильно жестко, или сильно требовательно. Когда проходит время, они взрослеют – и очень многие из них понимают, что это было важно для них.  

- Вы тренировали не только детей и молодёжь, работали и с взрослыми командами. Это же совсем разные подходы?

- Абсолютно разные, потому что со взрослыми всегда можно договориться. И в принципе, с ними у меня опыт только положительный. Допустим, в «Ярославиче» были молодые пацаны в вышке А, а в «Автомобилисте» у меня в Вышке Б были взрослые пацаны. Ещё вспоминается, как в качестве главного тренера привозила «Ярославич» на «Мемориал Платонова». Команда тогда в Суперлиге играла.

- Кто у вас там был из игроков?

- Олег Согрин, например (улыбается).  

- Это прямо можно в заголовок вынести: «Тренировала Олега Согрина».

- Ха-ха. Олег тогда уже планировал заканчивать с игровой карьерой. Вообще, если вернуться к сравнению работы с взрослыми и детьми, то признаюсь, что с маленькими мне интереснее. Во взрослом волейболе к тебе приходят готовые игроки. А здесь всему нужно научить, все нужно показать, все рассказать. И видеть, как он из гадкого утенка превращается в красивую гордую птицу – ну это же такой кайф! И этот процесс он бесконечный, он интересный, и все это мне очень нравится. Это моя ниша – 100%. Я не боюсь этой работы, я ее люблю. Чем сложнее ребенок, тем мне интереснее, я пробую. Всё сделаю для того, чтобы получилось. Когда они приходят в Суперлигу они считаются готовыми игроками -  должны играть и показывать результат. Тренируют и учат их в спортшколах, молодёжках.

Я и себя держу в жёстких рамках, и от пацанов требую того же – полной самоотдачи. В спорте никуда, да и в жизни тоже. Ха, на одной из последних наших игр сидели Денис Черейский и Ваня Яковлев. Юля, моя дочь и тренер, после игры говорит: «Сидели-ржали, наверное, себя вспоминали». На следующий вижу Ваньку, спрашиваю: «Ну что вы там с Черой?» Он отвечает: «Ну, всё по делу, всё как у нас было, всё жёстко и правильно, Татьянвасильна». Посмеялись, говорит, вспомнили себя с удовольствием.

- В России тренерское дело, в основном, мужское, тем более, вы тренируете мужские команды. Часто ли сталкиваетесь с шовинизмом?

- Хах, да практически постоянно. Приходится вкалывать в два раза больше. Всё время, что я работаю в России – на Украине ладно, я там была детским тренером в обычной спортшколе. Но здесь с 1996 года тяжело удержаться, так сказать, в тренде. Особенно последние 3 года. Приходится все время работать над собой, готовиться, читать, учиться. Я учусь все время: мне интересны новые методики восстановления, построения тренировок, работы в тренажёрном зале, хотя последнее это уже не моя, а Юлина работа, но, тем не менее, я хожу на их тренировки и с удовольствием наблюдаю. Смотрю практически все игры. Дома спрашивают: «Волейбола мало?» Смотрю матчи, где играют мои ученики, смотрю Италию, Лигу чемпионов, что-то приношу пацанам, говорю: «Вот здесь, на это внимание обращаем». Всё время стараюсь учиться.

- Как столько лет быть в профессии и не выгореть? Или выгореть это новое слово, которое раньше не знали?

- Не знала раньше, сейчас оно модное. Я могу сказать одно, что я на тренировках не устаю.

- А где вы устаете?

- Немножко сейчас на играх, если честно. Вот четыре пятихатки на домашнем туре – это непросто. Тем более сейчас: так получается, что каждый год тренирую новую команду, и каждый год нужно какой-то результат показать, чтобы это было приемлемо для клуба, для спонсоров, чтобы пацаны при этом росли. Это первый год, когда мы остались тем коллективом, который был в том году. Ещё я немножко устаю от административной работы, которую все равно тренеру приходится выполнять, хочет он этого или нет, особенно в молодежке. А тренировки нет – там я никогда не устаю, не болею, ничего – мне там хорошо и комфортно.

- Однажды вы сказали, что после пандемии пересмотрели свое отношение к работе. И стали стараться, по крайней мере, уделить больше времени себе самой и своей семье.

- Это правда. Тем более наша семья сейчас расширилась: я стала бабушкой второй раз, и моему чудесному младшему внуку уже 2,5 года. Я серьезно занимаюсь вопросом своего здоровья – хочу, как можно дольше жить и как можно больше приносить пользу.  Питание, обязательная зарядка, тренажерный зал в меру – в силу моего возраста. В следующем году мне будет 69 лет. Я не стесняюсь своего возраста. Люблю свою жизнь, свою работу, активность. Хотя мне родные нет-нет да скажут: «Образцова, успокойся уже, может уже пора на отдых?»

Со старшей внучкой – ей скоро исполняется 16 – читаем книги, стараемся ходить в театры. Каждый год у нас какая-то познавательная поездка, а летом мы меняем страны и континенты с ней вдвоем. Она уже выросла взрослая барышня, может скоро перестанет со мной ездить (смеется).

- Мне кажется, что с такой бабкой всегда интересно. Да и вы похожи на человека, который может самостоятельно организовать приключение.

- Ой, я стараюсь. В этом году были с ней на Мальдивах, погружались, любовались кораллами - шикарно! Если начать думать о возрасте, болячках – моментально мозгами начнешь стареть и нужно будет уходить из этой профессии, где мозги должны быть свежие всегда, особенно, если работаешь с молодыми пацанами. Это очень важно, им не должно быть стыдно за тебя.  Может, я ошибаюсь, конечно. Внучка мне помогает быть в курсе многих современных штук, она всё время мне что-то рассказывает и показывает, мол, бабушка, вот сейчас вот это надо. Иногда советует какую-то музыку послушать, добавляет: «Твои пацаны наверняка ее слушают». В общем, я за движение. Пока есть движение, у тебя мозги тоже двигаются (смеется).

- Вы слушаете современную музыку?

- Ну, некоторые «треки» я, конечно, не понимаю, скажу прямо. Сама очень люблю рок-н-ролл, джаз. Алису утром всегда прошу включить джаз.

- А то, что слушают все поколения? Агутин, например.

- Его я с удовольствием слушаю, плюс я очень люблю Преснякова. У нас с внуком есть его любимая песня «Все нормально у хулигана», всегда под нее начинаем танцевать. А то, что порой включают парни, слушать тяжело.

- Но вы спокойно относитесь к музыке, которую они включают?

- Спокойно, только чтобы это было без нецензурной брани. Мы начинаем тренировку, там как-то написали, что пацаны поют гимн «Зенита», они не поют гимн Зенита, но пока они только начинают разминку - играет гимн «Зенита». Уже какой-то ритуал у нас сложился, потом они ставят свою музыку, и, если есть возможность тренироваться, какие-то такие упражнения, что музыка нам не мешает, мы все время тренируемся. Какую они ставят, иногда и «Рюмку водки на столе» могут поставить, мы посмеемся. В этом плане пацаны очень интересные.

- Через Вас прошло уже приличное количество, даже не просто выпусков, а поколений. Они же совсем другие, даже думают по-другому. Как с ними находить контакт, общий язык?

- Наверное, надо к ним прислушиваться сейчас больше. Мне так кажется. Отрицание их мира, в котором они живут, это вообще под запретом – с ними так нельзя. У них же могут быть даже прически не те, которые ты хотела бы видеть, татуировки… Они, когда заканчивают 11 классов, думают, что взрослые, быстренько хотят себе налепить какую-то татуировку. Разговариваешь, спрашиваешь. Что означает эта татуировка? Приходится с ними вместе проживать вот это, пробовать, во всяком случае. Прожить это, конечно, невозможно, но то, что их надо слышать и слушать, интересоваться их мыслями – 100%. В ином случае между нами будет пропасть, особенно, допустим, потому что я – женщина, взрослый тренер.

 - Закроются в себе моментально. Это поколение точно закроется.

- Они же интересные люди. Они тут могут что-то отрицать, а потом к тебе приходят: «Татьяна Васильевна, кто сейчас читает Луизу Хей? Можно я встану в очередь за этой книжкой?». А другой вообще, ему только какие-то боевики или еще что-то. И ты не должен говорить: «Да нет, тебе сейчас вот это не надо. Тебе бы помедитировать, аффирмацией заняться». А он не хочет сейчас этим заниматься, и ты не навязываешь. Раньше работало, теперь не работает. Поэтому слышать, слушать, прислушиваться, только так.

- Недавно Ваши соседи из Ленобласти опубликовали смешной ролик, в котором команда отрабатывала защиту телефонами. Мы все сейчас очень сильно зависимы от собственных телефонов.

- Тренер решил так, пацаны приняли хорошо. Отработали в защите. Я, наверное, делать этого не буду.

Года два-три тому назад у меня была очень жесткая политика по поводу телефонов. Телефоны получали в 20:30 на полтора часа, в 22:00 сдавали назад. Это были мальчишки 2005 года рождения, та бригада, где было пять игроков сборной России. И вот они как-то пришли ко мне и стали объяснять: «Татьяна Васильевна, давайте немножечко эту политику сделаем мягче, мы уже взрослые, мы уже понимаем, когда нужно, когда не нужно. Нам некоторым нужно перед игрой музыку послушать, кому-то учиться» и так далее. Я пошла на этот эксперимент, но он усугубился еще дальше, пошел еще дальше, не полностью, но время пользования телефоном я дала больше.

А сейчас у нас электронные дневники самоконтроля, то есть они утром просыпаются, еще не умываются ничего, они сразу должны брать телефоны и заполняют дневники. Свое самочувствие и все остальное. Приходят на тренировку мы принимаем индекс Руфье, они его должны записать в телефон. Заканчивается тренировка, они тут же должны записать нагрузку свою. Школьники сдают телефоны, уходят в школу, и вечером, перед вечерней тренировкой получают. У студентов как получится. Студентам приходится рассказывать, иногда блефовать: «Ваня, ты почему сидел допоздна в телефоне?». Я не знаю, сидел Ваня или нет, но Ваня начинает покрываться красными пятнами, говорит: «Я больше не буду этого делать». Полностью запретить сейчас уже невозможно. Это против себя настроить человека.

- Кто лучший игрок Суперлиги прямо сейчас?

- Мне Кристенсон очень нравится. Из наших я за Волкова. Он стал взрослым. Меньше у него вот этих детских колебаний, явно в лидера превратился российского волейбола. А из молодых – Миша Лабинский. Замечательный прогресс и у него уникальное будущее, надеюсь, если всё будет складываться хорошо.

- 90% нынешних игроков Суперлиги все прошли молодежку. Но это сумасшедшая цифра на самом деле. Что вы чувствуете, когда вам приходится убирать из команды людей?

- Ну что я могу сказать? Для меня это очень-очень тяжелый процесс, болезненный, я иногда даже передерживаю эту ситуацию, когда нужно игроку сказать «нет» ради его блага. И я скажу, чем раньше тренер сделает этот шаг, тем он больше пользы принесет игроку. Потому что некоторые, по человеческим качествам, надо просто для оздоровления коллектива, это одна ситуация. А когда ты видишь, что человек и тренируется, и старается…но не дано играть, не дано. Надо ему сказать вовремя, чтобы он искал себя в другой сфере. И вот это самое тяжелое, обид столько – мама не горюй!

Если сравнить количественно, то людей, которые скажут: «Спасибо, Татьяна Васильевна», гораздо меньше, чем обиженных на меня. Не здороваются, не разговаривают. Но это спорт, вот такая селекция, а в Молодёжной лиге эта селекция – самая жестокая. Посмотрите, какая сумасшедшая цифра – 90% игроков прошли Молодёжную лигу, призёры Олимпийских игр, чемпионы Европы. Я считаю, что Молодёжная лига – это лучшее, что можно было придумать для развития кадров в волейболе, это суперпроект. И здорово что они убрали это правило, когда можно было в команде иметь одного человека любого возраста.